Тётя Циля
Рано утром тётя Циля испустила дух,
И сейчас её, наверно, мучают в аду.
Была Циля бандершей,
Продавала ландыши
И имела Губчека в виду.
Шёл за гробом тёти Цили
Весь честной народ,
Мы с Сэменом тоже были,
Отменив налёт.
Как король Наполеон,
Шёл во фрачной паре он,
Первый раз надев её за год.
Пропустила нас межпуха прямо в первый ряд —
Где ж ещё увидишь ты выходной наряд?
Он не конфискованный,
Не перелицованный,
Он пошит ещё до Октября.
Фрак ещё не склад вещей
(Склад тот был вчера),
И по дороге к кладбищу
Нас ждали мусора.
Граждане солидные,
Где же это видано,
В похороны делать номера?
Раз уже такое дело,
Не до реноме,
Сеня вынул парабеллум
И в один момент
Тихо и спокойненько
Сделал двух покойников,
Чтобы Циле горя не иметь.
Посреди венков и крови,
Слёз и кутерьмы
Старый кантор Абрамович
Пел свои псалмы.
Абрамовичу сто лет.
Он давно и глух и слеп,
Ближе до небес, чем до тюрьмы.
С обрезания нетрезвый,
Пейсы теребя,
Беня-врач двух кур зарезал
И вымазал себя.
Постелил в траву платок
И в платок убитым лёг,
У него ведь семеро ребят.
А мусора винтят с колена
В неба красоту,
Ведь пуль у них, как у Сэмена
Девочек в порту.
А у нас кончаются,
Да что же получается:
Двор, вышак, огонь и тела стук!
Но Хаим моргнул.
Нагнулся Гришка,
Сделав «джаз-кочум»,
Лейба сдвинул гроба крышку
Ровно на чуть-чуть.
Циля кушала «не ах»,
Не трещало платье в швах,
И Сэмен прилёг к её плечу.
Отгремела канонада,
Кончилась война.
Тетя Циля за оградой
Похоронена.
А урки под акацией,
Сделав эксгумацию,
Сеню откопали дотемна!
А над рекою повисли мосты,
В три смены пашет кирпичный завод,
Идут с работы устало менты,
Ну, почему им всегда не везёт?!